Часть вторая

- У меня   есть   представление, на основании личных наблюдений, что из рок-музыки давно «ушел» «массовый интеллектуальный» слушатель. И что этот слушатель «ушел» в англоязычную музыку. И, чтобы его вернуть, нужно опять доказывать, что российская рок-музыка существует как явление.

-  Почему постоянно звучит термин «рок-музыка»? Почему именно рок?

- Почему я это так называю? Я под этим термином подразумеваю практически любую авторскую музыку и авторскую песню, созданную под влиянием музыкальных открытий последних 50 лет.

- Вот такой термин мне нравится больше. Вот разве «The Beatles» это рок? Элвис Пресли, король рок-н-ролла – это рок? Сейчас мы можем в историю копнуть гораздо глубже и…

- Это уже вопрос терминологии.   На мой взгляд, рок - это некая новая веха сознания.

- Рок, это вообще танцевальная история. Рок, это движение. Рок-энд-ролл потому что под него танцуют.

- Да, это то, что нанизано на определенную пульсацию, определенный бит. И современная музыка имеет такую характерную особенность – как правило, это четкая пульсация.  Бывают исключения, конечно, которые подтверждают правило.

- Не вся, кстати. Я недавно нашел очень неплохое количество интересных коллективов, выпадающих из этой концепции, ну, скажем, ритмичного такого, цикличного квадратного звучания. Несколько очень любопытных, на мой взгляд, коллективов, которых и пост-роком-то назвать с большим трудом можно, там много электроники. Не буду пока говорить что это, но готовлю их пакетом, сразу несколько команд.  Я долго-долго выискивал, чтобы разбавить эфир, еще больше уйти вот от этого состояния рок-н-ролльности, потому что мне это совершенно ни к чему. Музыка разная и разнообразная. Вот эти коллективы внесут некую иную струю и я очень надеюсь, что тогда мысль о том, что это рок-радио, вообще отпадет. Потому что нельзя называть все то, что звучит с гитарами,  рок-музыкой. Группа «На-На», это рок-музыка в таком случае.  У них на концертах такой драйв стоит, такие гитары, такие барабаны, шо мама не горюй.

- Ну да, рок как часть поп-культуры. Уже получается – разновидность поп-музыки, массовой музыки.

- Поэтому ненавижу я делить ее на жанры, эту музыку. Не хочу. Вот она есть хорошая и плохая, на мой взгляд опять же.  С моим взглядом можно тысячу раз не согласиться, но я всегда говорю – вот сделайте свое радио и не соглашайтесь со мной там. Я делаю его на своей радиостанции так, как я это вижу. Может быть я с чьей-то точки зрения ошибаюсь. Но, например, когда я в ротацию взял те же «25/17», «Наше Радио» и знать о них не знали, а если и знали, то и близко к ним не подходили. Кстати, «Наше Радио» передергивает артистов в секунду.

- То есть «Наше Радио» все-таки разбавляет свой формат?

- Оно все-таки хоть как-то развивается и слава Богу. Я очень рад за тех артистов, которых оно подхватило после нас.

- Какие это еще артисты, кроме «25/17»?

- Ну, например, «АЛЁNА». Это бэк-вокалистка Шевчука, которая поет сейчас фолк. Шевчук ее лично сам пнул под зад, сказал – давай, вперед. Дал ей своих музыкантов. Cмотришь на сцену – бляха-муха, ДДТ. Только без Шевчука. Стоит Алена и поет фолк-песни. Вот она сыграла у нас в Живых, и через неделю вдруг зазвучала на «Нашем Радио».  Тот же «Аффинаж».

-  Семен, скажите, насколько для вас важна активность музыкальной группы? Вы будете скорее поддерживать, ставить в эфиры программы, ротации группу активную, с хорошей поддержкой фанов, или группу интересную, но с малым количеством поклонников? Каковы критерии вашего выбора?

- Мне все равно, сколько у группы поклонников сегодня. Активность меня не интересует. Это интересует как раз «Наше Радио». Почему «Наше Радио» и за «25/17» уцепились очень активно? Потому что у тех музыкантов, которых, с точки зрения «Нашего Радио», не знает страна, в сообществе в контакте 300 тысяч человек.

-  Благодаря таким артистам происходит приток новой публики на радио.

- Да, конечно! Во-первых, это огромный пласт аудитории, во-вторых, это возможность на этой аудитории заработать, потому что эти люди приедут на фестивали, например, на «Нашествие», повысят продажи и так далее. Это чистая коммерция. Хотя при этом при всем «25/17» роскошный коллектив. Так вот, для меня количество людей, поддерживающих группу, не имеет ни малейшего значения. У Коли Гринько, лидера группы «Green», если я не ошибаюсь, полторы тысячи человек подписчиков. Да и плевать мне на это. Группа «СеВеРа», которая приезжала к нам на эфир – у них, если я не ошибаюсь, человек 700 вообще в сообществе. Да плевать! Зато музыка клевая.

- Дело в том, что совсем на это наплевать, на мой взгляд, не представляется возможным... Почему я заостряю внимание на этом моменте? Чем меньше группы и музыканты будут привлекать своих поклонников к прослушиванию данного радио – тем дольше оно будет подниматься. В этом есть объективная необходимость, и это тоже элемент свободы-несвободы.

-  Безусловно, логика в этом есть. Но если я обращал бы внимание, вернее, брал бы в ротацию, скажем, только те коллективы, у которых в сообществе много-много людей, ротация радиостанции состояла бы из двух-трех десятков коллективов. Это было бы «Наше Радио» номер два. Но только с другой музыкой. А я этого не хочу. Для меня очень важно, чтобы музыка была разнообразной и разноплановой. И чтобы эта музыка давала картину музыкальной культуры страны.

У меня есть приятель, живущий в Калининграде. У него есть масса друзей и выходов на людей, живущих в Европе – начиная от Прибалтики и заканчивая Британией. Я его попросил показать эфир людям, желательно являющимся носителями языка и культуры другого государства. Ну, то есть ссылку нетрудно же дать, пожалуйста, послушайте эфир - что вы скажете об этой радиостанции? Так вот, общая картина, сложившаяся из того, что я получил по сумме результатов, такова: «Свое Радио» - исключительно мужская радиостанция.

Человек, не знающий языка, слушает и воспринимает музыку. Вот как мы, не зная, допустим, в детстве английского языка, слушали «Pink Floyd» и, не понимая ни хрена, получали эту общую картину. Так вот, общая картина с точки зрения европейцев, не знающих нашего языка, следующая. Это мужская радиостанция, рассчитанная на мужскую, причем молодую, достаточно активную аудиторию. Русская музыка удивляет, она может быть очень разнообразной, очень красивой. И еще один момент: когда русские поют по-английски, хрен поймешь, что это русские. Должен сказать, что я если и отбираю  коллективы для ротации (их конечно гораздо меньше, чем русскоязычных),  то только те, у которых, помимо музыкальной составляющей, с языком все в порядке. Вот это три составные, три основных, главных тезиса, которые я получил при исследовании, так сказать, чужим, не русскоязычным ухом. Мне это было дико интересно, потому что это наиболее, мне кажется, объективная история.   И эти тезисы попали в десяточку, потому что станция у нас почти исключительно мужская. Ну, я ее так строю – у нас 80 процентов мужской аудитории, 20 процентов женской. Причем если о возрасте говорить, то это как раз 25-40 лет примерно, как раз самый активный возрастной пик.

- А как тот факт, что это мужская аудитория, коррелирует с составом ротируемых команд? По типу «женский вокал – мужской вокал»?

- Два женских вокала в час, не больше.

- Понятно. Маловато будет.

- А их и меньше гораздо, чем мужиков-то. На самом деле поющих женщин, пардон, реально толковых, значительно, в разы меньше, чем мужских.

- У меня на этот счет есть другое мнение. Оно таково, что женщины, к сожалению, по ряду объективных причин куда менее пробивные.

- Может поэтому и меньше поют.

- Нет, поющих и пишуших, и играющих – полно. Я сразу могу назвать десяток активно играющих женщин только из моих общих знакомых. А в реальности их в десятки раз больше. Но вот продвинуть группу – это очень непростая задача для многих.

- Меня "пробивать" не надо. Нет, поют многие, и хорошо поют. Например, «PRANA» – женский вокал. Поет она гранж, да так, что, если закроешь глаза – не угадаешь, кто поет. Почти пацанячий вокал. Вокалов много, хороших не много.

- Есть вот чудесная Саша Арбацкая, про которую вообще никто не знает. У них есть проект с Владимиром Голоуховым и Геной Лаврентьевым – вибрафон, скрипка и фортепиано. Шикарный совершенно проект, ни на что вообще не похожий. Есть русско-американская певица, автор и мультиинструменталист Алиса Апрелева, есть Юля Тузова и Порт Июля, Энн Оксо, Лепота, есть  Shantynftty c гениальной Полиной Свиридовой, есть совершенно замечательная группа  Ясный-Svetly – я сейчас назвала только одну десятую, которых я лично знаю и от которых я лично тащусь. Они ни на кого не похожи. Их нет нигде. Ни в одном эфире.

- Если их нет у меня, то скорее всего потому, что...

- Потому что они не пробивные, к сожалению.

- Меня не надо "пробивать", я сам ищу. Я лезу в интернет, я интересуюсь, я слушаю, я выискиваю. Если их нет, то скорее всего они уже на кого-то, существующего в ротации, похожи. Я понимаю, допустим, что у меня в ротации есть какое-то количество женских коллективов а-ля «Loona». А ля Лусине Геворкян. Это «LaScala», это собственно «Tracktor Bowling», это собственно «Loona». И я могу еще, к примеру, сюда добавить «Wake My Up» и еще пару коллективов. Они разные, но вокал очень похож по манере, по подаче на Лусю. Когда появляется новый коллектив, - прекрасно играют, и вокал тот же примерно, я сажусь и думаю – ну надо же им дать дорогу. А как? Они похожи все. Они сливаются.

- Зачастую сложно отличить, когда действительно похоже, а когда непохоже, но сразу не разглядишь - могут возникнуть субъективные ассоциации.

- Ну я говорю еще раз – я смотрю на это профессиональным глазом.

- Но это субъективная история.

- Для кого-то субъективная, кто-то видит в неожиданных местах неожиданные сходства, а я слышу манеру общую, допустим. Поэтому я сижу и думаю – вот что мне вот с этим материалом делать? Куда мне его? Хороший ведь материал. Но сольется в кучу и что мы дальше будем делать, и кто отличит одно от другого?  Почему, кстати сказать, у станций типа «Хит-ФМ» или «Нашего Радио», которое давно стало ретро-хит, в этом плане положение гораздо более выгодное? Потому что им открывать ничего уже не надо, все открыто и все расставлено по полочкам. Все друг от друга отличаются, их немного, но они все расставлены по полочкам.

- …Вот представлен фолк, вот пост-панк…

- Просто чуть-чуть того, чуть-чуть этого. Мне в этом плане сложнее, потому что мне надо из этого всего массива в итоге дальше выделить самых ярких, точнее, чтобы аудитория это выделила. И вот эти самые яркие станут какое-то время спустя золотым фондом радио. Но их много, реально много. И для всех   ворота не откроешь, потому что просто некуда их всех поставить. Иначе все будут на головах друг у друга стоять и ходить по пяткам. И будет совсем нехорошо. Вот тут приходится большой строгий и жесткий отбор проводить, и для себя самого в первую очередь.  Себя приходится дисциплинировать, чтобы не на все кидаться.  И иной раз начинается серьезная борьба с самим собой, когда кого-то надо убрать из ротации.

У меня нет разделения на «звезд» и «не звезд», я вообще не понимаю смысла в этом разделении. Либо это хорошо, либо это плохо. Допустим, если бы мы организовывали большой сборный концерт, и в нем принимали бы участие, к примеру, группа «ДДТ», группа «Аффинаж» и группа «Зверобой», то размер шрифта на афише в названиях всех трех групп был бы абсолютно одинаков. Я бы не стал писать «ДДТ» большим шрифтом, а всех остальных поменьше. Почему? Потому  что музыка – это музыка. И мне плевать, какие были заслуги у того или иного коллектива. Главное, что те музыканты, которые вместе с ним выходят на эту сцену, не менее интересны – с другой, возможно, стороны. С другим взглядом, но не менее интересны, чем заслуженные-перезаслуженные, любимые всеми музыканты.

- Я  такой же подход встречала только у сообщества «Пустые Холмы» - это уже не существующий, к сожалению, фестиваль.

- Очень правильный подход на «Холмах», в таком случае.

- То есть лучше не тот, кто известнее, а тот, кто лучше.

-  Совершенно верно, так оно и есть. На сегодняшний день, кстати сказать, вот все те, что давным-давно заслуженными называются – они многим молодым проигрывают. И по звучанию, и по смысловой нагрузке, и по активности внутри себя прежде всего, и по драйву, который они выдают. Но они -  заслуженные, поэтому – что ж, мы их уже любим. Ну любим и любим, кто же сказал, что мы их не любим-то. Но кто будет любить без нас и за нас молодых, которые должны как-то пробиваться? Кто их будет любить, если мы не будем? Поэтому здесь все очень непросто, здесь все сейчас переплелось. Поначалу было все действительно по-пионерски радостно: ух ты, вот эту группу надо еще, ух ты, а еще вот эту. Потом раз – у нас их уже сто в ротации. Ух ты – двести уже. Потом триста. И теперь я понимаю, что не все группы каждый день даже по один раз с одной песней в эфир-то попадают. И получается, что тут уже нужно что-то предпринимать. Я сейчас не жалуюсь, я просто рассказываю о внутренних механизмах, которые тоже никто не отменял. И эти механизмы продолжают довлеть и работать. И вот теперь уже, через два года существования радиостанции, возникает необходимость делать для себя выводы и принимать какое-то решение – то ли продолжать ротировать группы с их песнями, то ли продолжать ротировать песни независимо от групп. Ну, условно говоря, выбирать хиты. Есть, к примеру, группа, присутствующая в ротации, у нее десять песен. Далее -  отобрать из них три самых хитовых, и делать категорию не под группы, а под хиты. Тогда опасность того, что мы скатимся в общую тенденцию, в общий тренд, который существует уже многие годы, очень велика. И чтобы здесь не ошибиться - надо филигранно по этой тонкой линии ходить. Поэтому моя работа сейчас, как программного директора – решить для себя главный вопрос: как развести всех по нужным углам, чтобы как можно меньше людей обидеть, и как можно большим людям дать возможность о себе заявить.

- Ну, и вопрос из этого вытекающий – был ли у вас такой прецедент, когда благодаря вашему сообществу, благодаря в том числе «Своему Радио»  группа из абсолютно неизвестной или известной пятидесяти фанатам, вырастает в знаменитую или хотя бы востребованную. При этом она нестандартная, «не для всех», но, тем не менее, нашла своего слушателя…  Вот я сейчас слышала краем уха от Юли Дубовой про какую-то доселе неизвестную питерскую группу, которую в это лето буквально растащили по фестивалям.

- Речь шла о группе «Аффинаж». Их мы подхватили, когда группе не было полугода. Мы дали им возможность зазвучать, я взял их в ротацию, и каждый их новый приезд в Москву они играли в программе «Живые», а на следующий день у них происходил концерт. Дважды это было, когда они один раз приехали, взяли клуб на двести мест, поскольку решили, что больше народа не придет. Но сто человек в итоге на улице осталось. В следующий свой приезд через полгода они арендовали клуб на 500 мест. И он был битком. Мы их тащим и будем тащить, потому что это очень нестандартные и очень нетривиальные ребята.

Еще пример - Группа «Йорш», которая ехала к нам на «Живых» с договоренностью, что сыграют в программе, повесят гитары на крючки и все. Они до этого существовали 10 лет и были никому не нужны, как им казалось. Могу сказать, что за три года нашей поддержки и три года нашей активной с ними работы двое из музыкантов уволились со своих основных мест работы, потому что денег, зарабатываемых на их чесах и турах на концертах, им вполне хватает на жизнь. Группа сейчас считается одним из лучших представителей панковской субкультуры. Но это панк не грязный к которому мы привыкли. Достойный панк, правильный панк. И не перебор, и не недобор. Они как-то нашли золотую середину –   без матюков обходиться и при этом без соплей.  Вот в этом плане они молодцы и дай им Бог здоровья. Могу еще привести несколько примеров.

- Но это все-таки единицы, этих примеров?

- А их и не может быть много. Звездами не могут быть все. Далеко не все могут себе это позволить даже внутренне, морально.

- А был ли на вашей памяти случай с группой, которая вроде бы все имеет для успеха -  и хиты, и мастерство, и активность – а вот никак не получается добиться известности? Допустим, сделает группа концерт – приходит там человек 30 от силы. И при этом она очень много работает.

- Ну нам обычно сообщают когда народ ходит. Поэтому, когда народ на кого-то не ходит, я не знаю. Я знаю, например, что группа «nobody.one», это Серега Табачников, так они и без нас раскрутились. За это спасибо Люде Грымовой, это их директор, которая раскручивала их по интернет-сообществам. Мы были шесть раз на их концертах и везде биток. Они играют инструментальную музыку. При этом у них огромные фанатские сообщества. Я своими глазами это видел и могу подтвердить – мы для них делаем все, что можем, но они и без нас управляются. То есть это не тот случай, когда мы им помогли. Они сами, но мы им продолжаем помогать, естественно, с огромным удовольствием, просто потому, что эта музыка – замечательная. И те, у кого не прет, я не могу сказать, что таких я хорошо знаю. Кто жалуется на то, что как-то не очень идет концертная деятельность,  так я могу сказать, что и звезды жалуются. И «7Б». Вот у нас недавно был разговор с Ваней (Демьяном) – что-то, говорит, с концертами плохо. Я говорю – ну так понятно, время такое. И Диана Арбенина жаловалась. Могу многих назвать - все сейчас жалуются.

- Жалуются именно на то, что публики меньше стало на концертах?

- Кризис, да. Люди перестали ходить. Почему? На данном этапе очень трудно понять, что происходит. То ли недоработка какая-то, то ли у людей денег нет. То ли у людей сейчас не те интересы, чтобы ходить на концерты. Не в то время мы живем, когда мы можем сказать – знаете, вот год назад – да, что-то не очень, а сейчас прямо ух. Или наоборот. Сейчас время такое, когда люди и хотели бы, но не могут. И поэтому даже классные артисты – я сейчас говорю не о популярных-раскрученных, а о реально классных артистах, которые год тому назад, скажем, спокойно собирали тысячники, - не факт, что соберут сегодня и пятьсот человек. Не потому, что они стали хуже, а потому, что у людей стало меньше свободных средств  для того, чтобы ходить на концерты. Не так давно прошел фестиваль «Разные Люди», который организовывал Саша Чернецкий. Там участвовали «ДДТ», «Машина Времени», «Чиж и Ко», «Серьга», плюс «Разные Люди» и «Братья Карамазовы». За несколько дней до мероприятия было продано всего триста или четыреста билетов. И вдруг, в последние дни, при помощи определенных людей, которые сделали рассылки в интернете, - было куплено пять с половиной тысяч билетов. И то слава Богу! Но мне казалось, что на такое мероприятие должны были раскупать билеты влет, причем сразу. Как только увидели афиши.

- Пять с половиной тысяч - это хорошее число.

- Но, пардон, за несколько дней до концерта - всего триста. Это разница, да? Предпродажа была совершенно отвратительная. Мне казалось, что на такие мероприятия она должна быть гораздо лучше. Билеты сразу расхватывать должны. Ан, нет. Но эта акция случилась, вернее, стала возможной потому, что есть определенные люди (и я их знаю), которые активно занялись в последние дни предпродажи рассылкой по интернету. И только это спасло фестиваль. Если бы они это не сделали, зрителей на концерте могло бы быть в несколько раз меньше. Но как люди могут на такие мероприятия не брать билеты? Не ходить?

- Только если они не знают о таких мероприятиях.

- Так оно везде рекламировалось. «Наше Радио» рекламировало это мероприятие, на секундочку. И мы тоже его рекламировали в полном объеме. Ну вот, пожалуйста: кто знает, на что сейчас пойдет человек, а на что – нет? Сейчас трудно очень действительно это предугадать и очень трудно понять, кто, что и почему любит или не любит. Много очень все зависит даже не от любви к тому или иному виду музыки, а от возможностей.

- Плюс от целевой аудитории. Какая-то целевая аудитория, например, молодежная, более активна, какая-то менее. Например, аудитория группы Вежливый Отказ не может быть активной по определению.

- Она уже старенькая.

- Хотя группа, на мой взгляд, лучшая в своем роде. И в чем-то близкая ей группа «Девять».

- Они все прекрасны. Но эта музыка не для всех. Не просто не для всех, она и не для всех среди «не всех».  Группа «Девять» рассчитана на очень узкую аудиторию. Чой  человек, которого надо хотя бы попытаться понять. А люди, которые хотя бы хоть что-то пытаются понять – их меньшинство. Бóльшая часть ничего не пытается понять, им надо сразу объяснить, разжевать и в рот положить. А тут все не так просто.

- И самый последний вопрос касается ответственности перед окружающими за то, что вы ставите в эфир. Насколько у вас с этим жестко с фильтрацией ненормативной лексики и различных религиозных и политических идей?

- Жестко. Станция 12 плюс. Мата никакого нет, если в песне есть какие-то матерные выражения – все это «запикивается». То есть, песню я не зарублю, песня звучать будет, просто будет закамуфлировано даже не «пиком»: у нас есть способ, при котором это проходит так, как будто этого слова не было. А религиозных песен и призывов через песни к бунтам, к протестам нет и не будет, просто потому, что мы не политизированная радиостанция. Социальные песни, безусловно, есть и будут, потому что социальные проблемы мы должны решать, политики должны заниматься политикой, а религией должны заниматься религиозные люди. Более того, есть уже радиостанции соответствующие, слава Богу. Для религиозных и набожных людей. У нас нет ничего в эфире, связанного с религией, как и нет ничего в эфире, связанного с призывами к смене власти, нет ничего, связанного с матом.  Никакого экстремизма. Музыка не должна быть экстремистской. Я всегда люблю повторять одну и ту же фразу. Когда-то давно я ее придумал и считаю, что это должно быть слоганом для любого музыканта.  Если скрестить музыку и политику, получается «Марсельеза». А «Марсельеза», это не совсем песня, это гимн.  Радио не должно транслировать гимны. Радио должно транслировать музыку.  Мы мозгу людей даем возможность расслабиться, почувствовать себя комфортно и плюс к этому  получить какую-то полезную информацию.

- А бывало у вас такое, что кто-то из слушателей вам писал и обвинял – вот, Семен, у вас какие-то гимны тут играет группа.

- Нет, такого не было. Такого не было, меня часто обвиняют в том, что я люблю все. Нельзя любить музыку так широко, нельзя любить все форматы. А я считаю, что люди, которые так узко мыслят, они не доросли еще до понимания того, что музыка интересна вся. И если ты не понимаешь музыку, то это не значит, что она плохая. Попробуй, пойми ее. Если, допустим, ты не знаешь Баха, то кто больше, простите, потерял – ты или Бах? Иди почитай кто такой Бах, послушай его музыку.  Баху уже ничего не надо доказывать, он давно все доказал…  А вот я не знаю Баха, говорит иной человек. Что я могу сказать? Ну, это твоя проблема, не Баха. А у нас обычно человек считает, что, если он не знает чего-то конкретного, то, значит, никто этого не знает.

У нас же очень любят говорить – вы знаете, да, все вокруг слушают рэп. Кто «все вокруг» слушают? Ты живешь в той среде, в которой слушают рэп? Выйди из этой среды и входи в другую, послушай то, что там слушают. Люди привыкли себя делать центром мироздания. И они считают – весь мир такой, каким они его видят. «Танкистами» люди остаются пожизненно зачастую, а я к «танкистам» отношусь очень пренебрежительно. Я считаю, что человек, который смотрит в щелочку своего танка, не откидывая крышки люка, и считает, что это весь мир – это смертельно больной человек. Да простят меня поклонники и фанаты горячо любимых ими групп.

Сейчас я, чтобы разбавить историю с музыкой, скажу, как я терпеть не могу фанатов футбольных клубов. Я болею за «Спартак», говорит фанат, значит «Динамо» мне враги. Пойдем им бить морду. Почему?! Они не враги, бляха-муха, они точно так же болеют за футбол! Почему они должны стать врагами? Люди болеют за одну команду, а эти люди…  Это равносильно тому, что, например, встретились фанаты «Алисы» с фанатами «Земфиры» и давай друг другу морды бить.

-  Это нормальное сектантское мышление.

- Это абсолютно сектантское мышление, совершенно верно. Это и есть та самая узость восприятия, мира и жизни. Люди с подобным мышлением мне не интересны вообще. Как только появляются среди слушателей, скажем, в обсуждении нечто похожее, когда человек пишет – вот, я люблю вот этих, а все остальное  говно, мы его сразу же баним. Я не хочу, чтобы такие люди были здесь. Если такой человек к нам зашел случайно, то не надо тут сидеть и пахнуть. Потому что, если ты любишь что-то, а все остальное для тебя не существует - мало того, что ты сам себе портишь жизнь, ты портишь жизнь окружающим, которым то, что ты ругаешь, нравится. Ну, нельзя так.