От редакции. Сколько вам лет, дорогой читатель? Встречались ли мы с вами на концертах в 90-е? А в 2000-е? Когда Вечность светилась к нам ближе? Вы помните, как все было? Вы чувствуете разницу? Горюете ли по этому поводу? Или радуетесь? Или пожимаете плечами? 
Сегодня на нашем сайте в качестве блогера-аналитика дебютирует лидер группы "Гужевая повозка" и профессиональный философ Константин Тарновский. "Длинные девяностые" - первая часть его эссе о взаимосвязи социальных и музыкальных процессов.

Автор в 2002 году

Сейчас, когда я слушаю альбом Аквариума «Навигатор», то  удивляюсь: ведь когда я  слушал его впервые, прошло всего-то три или четыре года с момента его выхода. А теперь прошло уже двадцать. Удивительно, что являясь в 1995 году весьма злободневным, он в то же время отсылал к Вечности. И сейчас «Навигатор» слушается так же, как тогда. Нет ощущения, что это некая музыка прошлого, музыка середины девяностых. А вот альбом «Пси» совсем другой. Тоже очень хороший, но совсем другой. В нем духа времени больше, чем Вечности, в нем как будто бы замер какой-то срез эпохи, и при прослушивании это очень чувствуется. Какие-то волны времени. Интересно, что следующий альбом - «Сестра Хаос», несмотря на некоторые "маячки" вроде «Лукойла» и «Газпрома», кажется опять больше ориентированным на Вечность, чем на отражение «духа времени». Видимо, и та, и другая тенденции проявляются случайно, без особой воли автора.

Размышления о духе времени могут навести на много интересных мыслей. Например, мне пришла в голову идея о "длинных девяностых" по аналогии с "длинным средневековьем" (термин, которым обозначается эпоха от установления христианства до первых городских революций XVII века, его ввели  Фернан Бродель и Жак Ле Гофф ).

Веня Д'ркин. 1996 или 1997

Примером, на котором такая концепция видна, могут служить пертурбации в музыкальной сфере в поп, рок и фолк-сферах. То, как из 80-х начались 90-е, всем хорошо известно: волна популярности «Аквариума» сменилась стадионным роком «Кино», но чем больше была гласность и осознание неминуемости капиталистического пути, тем явственней «Кино» вытеснялось «Ласковым маем» (еще при жизни Цоя). Открытие всех цензурных клапанов, шлюзов обнаружило, что русский рок не может влиться в общемировое пространство, но и свою идентичность он, с утратой «запретного» ореола, стал терять, равно как и популярность. В то же время, как и в любой период неустойчивости, началось падение нравов, победное шествие попа, который, однако, не всегда был так уж бесталантен. Девяностые на то и были "лихими" (и это слово, как замечают некоторые авторы, отнюдь не несет только негативной коннотации), что приходилось все-таки крутиться, чтобы что-то получить, и креативность здесь была не последним фактором успеха. Девяностые - это поле для неминуемых экспериментов, когда работа шла отнюдь не по книжным законам шоу-бизнеса, когда общество лишь училось потреблять, когда менялись сами рамки восприятия, в том числе восприятия музыки. Если говорить о попе, то не было рецепта создания звёзд, и даже такие, вроде бы, конвейерные личности, как Таня Буланова, Татьяна Овсиенко, Наталья Сенчукова, Ирина Салтыкова на деле имеют своё лицо. Да и не сказать, что взялись они ниоткуда - за спиной у каждой был немалый музыкальный опыт, идущий чуть ли не из восьмидесятых. Девяностые - не то время, когда деньги могли начать течь «сами», у зрителей их попросту не было, поэтому требовалось, с одной стороны, усваивать западный опыт работы с аудиторией (превращавшейся в потребителя), а, с другой, приспосабливать этот опыт к российской действительности - и в плане формы, и в плане содержания.

Ирина Салтыкова. Кадр из клипа "Серые глаза"

Все эти предварительные замечания и размышления были необходимы для того, чтобы задать вопрос: а почему имеет смысл говорить о «длинных девяностых»? Ведь, казалось бы, смена эпох произошла действительно вровень с календарным сроком: 31 декабря ушел в отставку Ельцин, вскоре пошли вверх цены на нефть, начало расти благосостояние, Президент негласно поменял вектор политического курса, вот и пришли «сытые» 2000-е. Не так ли? Да, тенденция была задана практически в один момент. Но дух времени не могу исчезнуть одномоментно, даже если новые веяния были сильнее. У меня есть свое представление о дате, о точке, когда действительно «Рабинович - ой». Эта точка - 2004 год. Точнее, так: середина-начало 2003 года - дух еще сохранялся. В конце 2004-го - полностью исчез. Значит, на стыке 2003-го и 2004-го годов можно говорить о конце «длинных» девяностых. 2003 год был последним, который хотя бы в какой-то степени можно отнести к «девяностым» по духу. Оговорюсь, что речь идёт о городской среде, захватывающей, наверно, лишь 2-3 города, но города наиболее прогрессивных, если это так можно назвать. Ничего обидного, просто тех, в которых новое (каким бы оно ни было - добрым, злым, неоднозначным и т.д) быстрее прокладывает себе путь.

Б. Ельцин (справа) и В. Путин. 1999.

Нельзя сказать, что эта пересменка напрямую связана с событиями политическими (они тогда происходили очень незаметно, как будто в каком-то тягучем киселе), хотя такая связь, естественно, есть. Но скорее можно говорить о некой культурной или даже социокультурной парадигме, которая лишь незначительно зависит от имени президента, мэра, директора радиостанции. Я придерживаюсь мнения, что существует своеобразный объективный вектор развития, который создается человечеством в целом, и который находит отражении в том или ином моменте развития государства, общества, культуры. Иными словами, если бы не было Путина, был бы кто-то другой, культура должна была стать такой, какой она стала, хотя, конечно, вариации могли в чем-то отличаться. Актуальность определяется, в конечном счете, запросами общества, государство, верхушка, эти запросы могут лишь отражать в более или менее правильном виде, и пытаться направлять их. Дмитрий Орешкин верно заметил, что Ельцин был президентом больших городов, а Путин - президент провинции. Значит, Путин в меньшей мере отражает прогрессивные тенденции. Но это не значит, что сами по себе эти тенденции исчезают. На каждое действие есть противодействие: мы видим сегодня вырождение русского рока, его скатывание в пошлость и его сращивание с псевдопатриотическими настроениями (фестиваль «Нашествие» на фоне танков) с одной стороны, а с другой - множество русских групп, поющих, однако, не на русском языке и стремящихся к модному, прилизанному западному звучанию. Оговорюсь, что мне почти в одинаковой степени не близко ни то, ни другое, т.к. в каком-то смысле и то, и другое - крайности, «Истина» лежит между ними. В этом смысле, противопоставлять нужно не крайности - друг другу, а крайности - тому, что между ними. Тогда и модные англоязычные группы, и Стас Михайлов, и вырождающийся русский рок окажутся на одной чаше весов, а Музыка как таковая - на другой, и здесь могут сосуществовать и БГ, и Женя Любич, и лауреаты конкурса имени Чайковского. Такая парадоксальная несостыковка для меня объяснима: в первом случае мы противопоставляли вкусы, жанры, стили, - все временное, во втором - мы противопоставляем временное - вечному. А Вечность, как известно, не может быть ранжирована по жанрам.

Заканчивая мысль о социокультурной парадигме, скажу, что, на мой взгляд, в Вечности остаются лучшие образцы тех или иных парадигм. Те, которые использовали лишь выразительные средства этой парадигмы, не почитали ее как самоцель. Искусство - вечно, формы выражения - вполне могут быть временными, более или менее актуальными, что и проявляет себя в смене стилей, выразительных средств, в изменении духа времени.

Однако вернемся к 90-м и двухтысячным. Я хочу представить несколько событий музыкальной, политической, культурной жизни из обеих эпох, но преимущественно из времени их состыковки.

Я не могу быть полностью объективным, и поэтому ряд событий, который вы увидите ниже, покажется вам разношерстным - здесь будут как мои собственные впечатления (иногда - внешне незначительные), так и вполне общезначимые явления из жизни общества, политической сферы и, конечно же, музыкального и околомузыкального мира.

Земфира. Начало двухтысячных

1995 - первый фестиваль Maхidrom    

1997, февраль - гибель лидера группы «Химера»

1998 - начало вещания MTV в России.

1998 - концерт Роллинг Стоунз в Москве (на разогреве - Сплин)

1998 - феномен Сплина и Мумий Тролля. Клипы «Дельфины», «Катись, колесо», «Владивосток 2000», «Орбит без сахара»

1998, декабрь - начало вещания «Нашего радио»

1999 - феномен Земфиры (первый всплеск)

1999, август - в подмосковном Королеве скончался Веня Дркин

1999 - открывается клуб Китайский летчик Джао Да. Можно говорить о начале клубной культуры в крупных городах (повторю, лишь о начале).

2000 - первый фестиваль «Нашествие» на открытом воздухе (по счету он был вторым, самый первый проходил в Горбушке)

2000-2003 - расцвет «Нашего радио», когда почти каждый месяц появлялись новые имена, которые на деле не всегда были такими уж новыми: так, тот же «Конец фильма» существовал задолго до появления в радиоэфире, то же можно сказать о «Би-2», Ольге Арефьевой и многих других.

2000-2001 - рождение и расцвет «русского рэпа» (в лице тех, кто крутился по MTV)

2000, лето - отъезд Березовского из России. Начало «равноудаления олигархов»

2000 - первое реалити-шоу (За стеклом)

2000 - феномен группы «Ленинград»

2000, июль - закрытие передачи «Клиника 22» на Нашем радио

2001 - захват канала НТВ (по официальной версии, «спор хозяйствующих субъектов», по версии журналистов - рейдерский захват, но результат вполне конкретен - НТВ не прекратило вещание и даже не сменило вывеску, однако под вывеской тех же трех букв стала формироваться совершенно другая концепция)

2001-2003 - телепередача «Земля-воздух» на канале ТВ6-ТВС

2003, июнь - закрытие канала ТВС (на его частоте стал вещать федеральный канал «Спорт»)

2003 - первая «Фабрика звезд»

2003 - феномен группы «Звери»

2003, осень - арест Ходорковского

2003 - уход А. Волошина с поста главы администрации Президента (Волошина причисляли к так называемой «семье» Ельцина)

2003 - начало роста популярности фолк-рока и, прежде всего, «Мельницы». Выход альбома «Дорога сна»

2004, февраль - отставка премьера М. Касьянова (впоследствии причислял себя к оппозиции)

2004, март - начало второго президентского срока Путина

2004 - аудио-кассеты и компакт-диски как средства проигрывания музыки вытесняются форматом МР3; начало конца «альбомного мышления»

2004 - сеть гипермаркетов «Ашан» начинает работать в России (Москва)

2004 - феномен группы Пятница

2005, февраль - уход М. Козырева с поста гендиректора «Нашего радио»

2005-2006 - широкополосный (быстрый и, как правило, безлимитный) Интернет становится массовым явлением

2006 - появление и популяризация Web 2.0 (Википедия, Youtube) - технологии, позволяющей пользователю в большей мере чувствовать себя творцом и изменять содержание сайта в режиме реального времени, загружая собственный контент. Расцвет - в 2007-2012

2007, сентябрь - последний концерт Соломенных Енотов

2007, 1 октября - выход альбома "Спасибо" Земфиры (начало второй волны популярности певицы)

2008 - «победное шествие» ВКонтакте

2008 - начало «хипстерской волны» (MoreMoney, Mujuce, Наадя, впоследствии Синекдоха Монток, Tesla Boy и многие другие)

2009 - гибель Бориса Циммермана

Некоторые из этих событий кажутся местечковыми. Например, вряд ли многие слышали о группе "Соломенные еноты", и уж тем более о музыканте Борисе Циммермане, да и какой, казалось бы, вывод может следовать из того, что музыкант умер, а группа перестала существовать? Однако и то, и другое событие есть своего рода символ. 

В книге «Песни в пустоту», посвященной неформальной сцене 90-х, авторы походя отмечают, что все герои книги либо физически перестали существовать, либо отошли от музыки. Уход со сцены (а может, и из жизни) иногда весьма символичен. Есть великая трагедия в жизни Дркина, но есть и какая-то неизбежность в том, что он исчез именно в 1999 году. Хотя, признаюсь, мне кажется, он вполне мог бы развивать свое творчество в 2000-х, к тому же, фолк- и квазифолк-волна, набравшая вес в 2000-х, была предугадана именно им. 

В той же книге «Песни в пустоту», в главе о группе «Химера», Горбачев и Зинин отмечают, говоря о лидере этой группу Эде (Рэтд) Старкове, что «в новых условиях жить с паспортом гражданина Луны, где фотография была приклеена жвачкой, становилось невозможным». На смену романтикам должны были прийти технократы, на смену доморощенному попу - поп (и рок), сделанный по законам жанра. Этот поп и рок обязан был быть вне политики - но негласно (а когда пришло время - и гласно) поддерживать правящую партию. Здесь желание внедрять новые имена наталкивалась на резонные вопросы программных директоров: «А принесут ли они нам деньги?». 

В одном из интервью нынешний программный директор Нашего радио, сказала что-то вроде того, что «пока этот 40-летний мужчина [слушатель Нашего радио] с нами, Наше радио будет существовать». А «40-летний мужчина», как предполагалось, не жаждет новинок и, чего доброго, стоя в уютной дождливой пробке, переключится на какое-нибудь «Радио Дача», если вместо Константина Никольского услышит новую песню группы «Магелланово облако» или вообще почти недоступных в эфире группу Princess Angine или Евгению Рыбакову. С течением лет как-то труднее дается открытие новой музыки, а радость узнавания старой, наоборот, больше. Поэтому, возможно, не стоит искать слишком сильно политическую составляющую в уходе Козырева с «Нашего радио» в феврале 2005 года - аудитория «Нашего» стала вырастать, и на месте подростков (неплатежеспособных, к слову) появились респектабельные люди, которые работают 11 месяцев, , чтобы потом тряхнуть стариной и отправиться с палаткой на Нашествие, послушать Чайфов, вспомнить молодость. Уныло. Но факт. Такой же факт, как и то, что после ухода Козырева на «Нашем радио» практически не появилось новых имен (исключение -  группа "Fleur", которую просто нельзя было уже не замечать, но которая, к слову, сейчас осталась в эфире лишь одной-двумя теми же старыми песнями, включаемыми преимущественно по ночам). А те, которые появились, -  в большинстве своем не слишком талантливы. Но нет, дело не в таланте - скорее, во вкусе и желании его развивать. У Козырева оно было, у сегодняшних идеологов - увы. На этом фоне любое чужеродное явление, такое, например, как программа Семена Чайки «Живые» выглядит как покушение на основы. Как? Неужели можно ставить новые группы? Да что там вообще за группы? Разве Илья Черт хуже?

Семён Чайка, основатель "Своего радио" (ранее - радио "Маяк", "Наше радио"). Фото с сайта "Своего радио"

Неслучайно в списке событий я упомянул захват канала НТВ. Двухтысячные - это, кроме всего прочего, эпоха подмены понятий. На месте пристрастного, но по-своему искреннего НТВ оказался канал, транслирующий под той же вывеской совершенно противоположное. Русские сенсации, забытая ныне "Программа Максимум" и другие образцы цинизма и дешевого эпатажа буквально наводнили эфир. Если девяностые можно назвать эпохой новостей (разных, повторю, небеспристрастных, но, как правило, профессиональных), то 2000-е - эра телешоу. Телевидение перестало претендовать на формирование вкуса, оно стало просто идти по самому простому пути: потакания толпе. Если бы законодательно было разрешено показывать порнографию, - думаю, показывали бы и ее. Но, с другой стороны, порнография - это отстраненно, там какие-то актеры, все-таки постановка. А тут - обычные люди, в число которых может войти каждый. «Дом-2» - это, безусловно, символ двухтысячных (или, как их называют иногда, нулевых - хотя мне это кажется необоснованно презрительным). Под маркой показа «обычных людей» на деле шла демонстрация не обычного, но обывательского. Но ведь рейтинг! Подмена понятий не могла коснуться лишь одного отдельно взятого канала. НТВ стало рентранслятором всяческой чернухи, "Наше Радио" из прогрессивной русскоязычной радиостанции превратилось в окостеневшее радио для ПТУ-шников, а понятие «демократия» получило вспомогательное слово «суверенная». Еще раз повторюсь, это не означает, что такого не произошло бы (в другом виде), будь президентом не Путин, а, допустим, Степашин или Лужков. Эпоха первоначального накопления капитала сменилась эпохой периферийного постмодернизма. Почему периферийного? Потому что в нем деньги стали не просто целью, а самоцелью, высшей ценностью. В странах западной Европы, где высокий уровень жизни  довольно давно стал привычным для самих жителей, накопление бабла само по себе - не самоцель, за ней начинают открываться другие цели. Иногда они кажутся странными со стороны человека из российской глубинки: трансвеститы? Геи? Права животных? Да они что, с ума посходили? Наше же травмированное долгой нищетой общество, как только открылась возможность, решило взять реванш за все годы бедности. Ну и что, что реванш этот должен был сопровождаться полным падением нравов. Так уж получилось. За осенью - зима, за весной - лето.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ