Читателям "Уездного города" Алексей Абакшин известен давно. Мы регулярно рассказываем о его творчестве, о фестивалях, на которых он выступает, выпускаемых им сборниках и альбомах. И вот он меняет состояние ума. Переходит из музыки и стихов в прозу.
—Алексей, что-то случилось в жизни, или просто возникло ощущение потолка?
— Уже 20 лет я выступаю. Позиционирую себя больше в рок-музыке как автор. Есть и студийные записи, которые вполне рок-музыка. Сейчас это уже никому не нужно по большому счету, изжило себя, молодежи это совершенно не интересно. Если интересно, то очень немногим. Изображать из себя КСП-шника, барда — тоже нет смысла. Поэтому я решил для себя на всем этом остановиться и перейти в другую сферу.
— Принесло ли Ваше творчество Вам самому какое-то моральное удовлетворение? Вы довольны своими песнями?
— Если смотреть с точки зрения андеграунда, за рамки которого я не выбился, и слава Богу, то доволен. Я выступал в нескольких десятках городов, поездил по стране, это замечательные впечатления. Выступлений было около трехсот. Выступал на одной сцене с известными людьми. Это меня тоже греет. Например, в прошлом году было интересное выступление. Есть такой человек — Роман Неумоев, лидер группы "Инструкция по выживанию", друг Егора Летова, который записал целый альбом его песен. И вот Роман неожиданно пригласил меня на разогреве выступить. Это было в клубе "Шоколадная фабрика" в Москве. Очень известное место. Я выступал целое отделение, а потом он со своей группой. Он высоко оценил то, что получилось. Могу вспомнить два выступления на фестивале "Пустые холмы". Он собирает от 30 до 50 тысяч человек, 10 сцен. Я там выступал в 2009 и 2010 годах. А если смотреть с точки зрения массовой культуры, к которой я совершенно спокойно отношусь, то ничего такого значительного я не добился.
— Вам нравятся Ваши песни?
— Лет 20 назад я первый раз выступил в московском рок-кабаре Алексея Дидурова "Кардиограмма". Меня там очень хорошо приняли, и с тех пор я понял, что мои песни интересны, и можно с ними выступать. У Алексея Дидурова начинали многие люди русского рока. Например, "Кино". Есть даже легенда, что именно Дидуров предложил название "Кино". У него играли Борис Гребенщиков, Майк Науменко, Юрий Шевчук.
— И теперь Вы решили, что это пройденный этап?
— По состоянию ума я — рок-автор. Но вот сейчас я из этого состояния хочу выйти. Пришел срок заняться прозой.
— Я читала Вашу прозу достаточно давно. Надо сказать, достаточно специфическая она у Вас. Но есть люди, которым Ваша проза нравится. Какие это люди — циники и человеконенавистники какие-нибудь?
— Ценю Вашу прямоту, для себя отмечаю только, что цепляет, значит. Это уже неплохо. Мне в последнее время люди говорят — нам нравится, как ты пишешь прозу. Значит, есть в этом что-то. Буду работать, положу на это несколько лет, постараюсь написать что-то законченное. Сейчас у меня в работе повесть о городах, в которых я жил и бывал. Ее рабочее название "Города и люди". О людях, которые запомнились в этих городах. Там много смешного и совсем не злого. Всего семь городов. Кроме того, написано уже четыре рассказа, надо их довести, собрать. Сами знаете, это — самое сложное. Все бросить, сесть и писать. Песня — это просто. Идешь по улице, или в Москве садишься в электричку, в Александрове выходишь — все, песня у тебя в голове. Надо просто успеть до дома добежать и записать. Проза так не пишется. Ее надо вымучивать. То есть сесть, настроиться и работать.
— Это, как я поняла, повесть для разминки. Там ничего придумывать не надо. Надо просто сесть и написать. А есть замыслы на дальнейшее? Может, фэнтэзи?
— Есть задумка и фэнтэзи. Несколько лет назад меня как-то торкнуло. Не прочитав ни одного фэнтэзийного произведения, я начал писать фэнтэзи. Точнее, смесь фэнтэзи с антиутопией. Написал страниц 15, потом понял, что при нынешнем состоянии ума мне это не осилить, и просто отложил.
— А что это за произведение?
— Это один из вариантов будущего. Нечто экзистенциальное. Можно смотреть на жизнь, как на жизнь, а я смотрю на жизнь, как на существование. Надо признать, что жизнь в провинции, в маленьких городах не такая уж и веселая. В столице, даже в области, там происходит гораздо больше событий. Вот в том же Владимире, в областном доме работников искусства собирается писательская общественность. Поэты, писатели — редкую неделю там не бывает каких-нибудь мероприятий. Причем все так интересно, душевно. А у нас ничего такого не происходит.
— А кто мешает вам, поэтам и писателям, собираться в Александрове?
— Тут дело не в количестве поэтов и писателей, нет одного такого человека, который все это дело бы организовал. Среда очень влияет на качество литературных произведений. Это самое главное. В Александрове этой среды нет.
— Но Вы, я знаю, участвовали в одном александровском литературном сборнике, причем прозаическом.
— Да, это сборник "Русское восприятие" с Романом Назаровым, Сергеем Иващенко, Алексеем Ивиным. Это зрелые, разноплановые, хорошие авторы, у каждого — свой стиль, своя изюминка. За счет такой разноплановости он получился, сборник получился, на мой взгляд, толковым. Иващенко — он лирик, Назаров — ищущий человек, Ивин — самый грамотный из нас, он закончил литинститут, его печатали многие толстые журналы.
— Не боитесь, что не получится?
— Не боюсь, потому что знаю, что должно получиться, если буду работать. Лучше и строже, чем сам автор, никто не может оценить произведение. Если уж совсем не будет получаться, то просто буду откладывать, и все.
— То есть Вы все равно считаете, что это Ваше призвание?
— Думаю, что да.
Что ж, пожелаем Алексею интересных работ в прозе и ждем его повестей и романов.
Ольга РЫЖЕНКОВА Оригинал находится здесь: