Как меня врубили в русский рок
Новый знакомый, который привез удивительные записи, оказался человеком открытым и общительным. Мы отправились ко мне в комнату и проговорили до утра. Он рассказывал о легендарных личностях неведомого мне мира рок-андеграунда: Юрии Морозове, питерском рок-музыканте, который в одиночку записывал альбомы потрясающего качества. «Работает на «Мелодии» то ли техником, то ли ещё кем, а ночью, когда никого нет, записывает сам себя ...» Цитировал строчки из песен «Аквариума», «Облачного края» - рок-группы из Архангельска, одной из самых острых и ироничных групп тогдашнего времени. И ещё много чего интересного рассказал мне в ту ночь Дима Медведев: о подпольных концертах, о самиздат-журналах «Ухо» и «Рокси», о знакомстве с некоторыми музыкантами андеграундной рок-сцены. Оказывается, рок в нашей стране не только есть, он постоянно развивается, рок-движение набирает обороты, группы выпускают альбомы отличного качества, Альбомы эти оригинально оформляются, существует целая индустрия звукозаписи, так называемые «писатели», которые за небольшие деньги готовы записать всем желающим любую группу, если она, конечно, имеется в наличии.
Окончательно заинтригованный, я попросил Диму привезти мне записи некоторых групп, рассказы о которых больше всего поразили моё воображение, а также тех, которые нравятся ему.
Он уехал, а спустя какое-то время приехал снова, привезя с собой вожделенные
записи - и это был мои первый серьезный шаг к познанию русского рока.
Передо мной открылся удивительный мир - мир «подпольных групп, окутанных тайной, о которых толком никто ничего не знал, о которых по стране ходило множество легенд. Редкие счастливчики, в число которых входил и мой новый знакомый Дима Медведев, как могли популяризировали творчество запрещённых музыкантов, переписывая альбомы (пусть даже и за деньги - что тут такого? Кому надо - заплатит, нормальные дела).
Самое главное было в том, что покупатель записей получал возможность прикоснуться к чему-то по-настоящему интересному, уникальному, или как сейчас принято говорить - «эксклюзивному». Записи этих групп поражали воображение смелыми текстами, нестандартными музыкальными решениями, непохожестью друг на друга. Это было настоящее народное творчество, творчество свободных художников, предпочитающих независимость от всякого рода властей и «искусствоведов в штатском».
Одними из первых альбомов, привезённых моим новым знакомым, были «Радио Африка», группы «Аквариум», «Уездный город N» группы «Зоопарк», альбом питерской группы «Странные игры» - классной заводной команды с самобытным саундом.и текстами на стихи французских поэтов-дадиастов начала XX века.
Альбом «Аквариума» сразу же поразил моё воображение своей разноплановостью, невероятно высоким качеством записи (он записывался в передвижной студии фирмы «Мелодия»). Это было нечто необычное, непохожее на то, что довелось мне слышать ранее. После прослушивания возникало множество вопросов, и одним из них был: как в условиях «подполья» музыкантам группы удалось записать альбом, не побоюсь этих слов, поистине мирового уровня? Было в нём что-то весеннее, будоражащее, сродни первому свиданию наедине. Слушая его, я понимал, что в стране начинает происходить что-то небывалое, пусть пока ещё не до конца осознаваемое.
Время Луны - это время луны
У не есть шанс, у нас есть шанс,
В котором нет правил.
(альбом «Радио Африка», группа «Аквариум»)
Записи группы «Зоопарк» тоже поражали воображение, но совсем другим - откровенностью, беспристрастным изображением не придуманных, а земных, житейских картин быта. Бесстрашный Майк Науменко и его товарищи по группе играли просто, но драйвово, ничего не придумывая и не пытаясь хоть как-то подретушировать действительность. Грязноватый саунд, осознанная ограниченность музыкальных средств, никаких кораблей а-ля «Машина времени», эзопова языка а-ля «Аквариум», и уже совсем ничего, что напоминало бы популярные советские ВИА 70-х - 80-х годов. Только правда, ничего, кроме правды. Поначалу воспринимать все это было весьма непривычно, но постепенно приходило понимание того, что одна из главных задач настоящей рок-музыки - показ не только светлых, но и теневых сторон жизни, желание ответить на самые непростые вопросы, которые ставит перед нами жизнь. Одной из сильнейших сторон песен «Зоопарка» было умение создавать щемящие лирические образы в своих песнях.
Они стремились показывать жизнь, какая она есть, ничего не придумывая и не приукрашивая, и вместе с тем поднимать персонажей своих песен до уровня художественных обобщений, превращая обыденное в искусство. Две песни группы «Зоопарк» мне особенно дороги - это признанный шедевр русского рока «Пригородный блюз» и щемящая баллада «Образ сладкой N», обе эти песни я периодически исполняю в своих выступлениях.
Власти, обеспокоенные ростом популярности независимых рок-групп, пытались этому как-то противодействовать. В прессе стали появляться статьи, в которых неведомые авторы, явно скрывающиеся под псевдонимами, всячески пытались изобразить творчество подпольных команд как нечто ущербное, второсортное, не заслуживающее абсолютно никакого внимания. Особенно доставалось таким группам, как уже упоминавшиеся «Зоопарк», «Пикник», «Примус», ДДТ, «Урфин Джюс». Неведомые авторы газетных статей особо упирали на низкий идейно-художественный уровень песен, примитивность музыкального мышления, показ заведомо отрицательных сторон действительности. «Чему могут научить эти, с позволения сказать, «авторы», к чему они призывают и куда зовут нашу советскую молодежь?» - примерно такой была общая тональность всех этих заметок. Но было уже слишком поздно, и время было уже совсем другое - не 50-е, 60-е, и даже не 70-е - стрелять по мирным демонстрациям, требующим «масла и хлеба», и давить людей танками было уже как-то не принято. Джин был выпущен из бутылки, и загнать его обратно у властей не было никакой возможности. Власти, озлобленные возникновением всё большего количества групп, поющих «не о том, о чем следовало бы», начинают, как тогда говорили, «принимать меры». Появляются так называемые «чёрные списки», где указываются группы, чьё творчество не вписывается в рамки официозного искусства, несущего гражданам «идеи мира и гуманизма». А раз так – путь на более-менее приличные сценические площадки тебе заказан, играй в квартирах, в подвалах, в красных уголках ЖЭКов, в которых может поместиться от силы несколько десятков «шизанутых», как и исполнители, фанатов андеграунда. Не хочешь петь про «малиновку», «солдата, идущего по городу», или «миллион алых роз» - в подвал, приятель, там тебе самое место, ничего народ с толку сбивать своим крайне незрелым творчеством.
В песнях официальных ансамблей и исполнителей того времени меня прежде всего поражало обилие слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами, особенно в уже упоминавшейся «Малиновке»: голосок, жёрдочка, мосток, речушка - та, что без названья - так, понимаешь, как-то спокойнее, а то глядишь и получится, что название у этой самой речушки не совсем идеологически выдержанное. А вот то, что речушка эта самая, что без названия, тихая - это хорошо, это очень правильно. Да и герой просит героиню песни рассказать в час розовый о чем-то родном и до боли близком, что-то такое - как дорог край березовый ..., ну и так далее. Да и исполнитель под стать - он - с открытым прямым взглядом, сразу видно - честный парень, такой лукавить не станет, рубанет всё с плеча. Всё в нём идеологически правильно. Причёска - волосы чуть длиннее, чём у обычных светских парней, так оно ничего - артист всё-таки, мы же понимаем, ничего, пойдёт; рубашка с выпущенным по моде тех лет воротником, партизанские усы наш товарищ, такого где хочешь можно встретить - и на комсомольско-молодёжной стройке, и на погранзаставе.
Да и она под стать - тихая, скромная, в наивных круглых очках - нечто среднее между Чебурашкой и комсоргом-отличницей в каком-нибудь подмосковном техникуме.
И вдруг - на тебе, какие-то «Примусы», «Турнепсы», «Мухоморы», «Зоопарки», «Автоматические удовлетворители» и прочая, понимаешь, нечисть - думает какой-нибудь ответственный товарищ, сидящий на «культуре». Или бери покруче - из «компетентных органов» - такие шутить не любят, идеологической заразе хода не дадут, общество обезопасят. А уж как они это сделают - остается гадать. Кого на компромате прихватят - ну там самиздат типа дома хранит и фарцует по мелочи. Кого попытаются завербовать - ты у нам информацию, мы тебе - покровительство - и аппарат хороший поможем достать на счет концертов более престижных местах похлопочем, но и ты уж как-нибудь без экстремизма обойдись.
А ответственный товарищ, «сидящий на культуре», всё никак в себя не придёт: ну чего им, лоботрясам, не хватает - сыты, одеты, обуты - с жиру бесятся, космополиты безродные. Нет, чтобы как-то по-людски назваться - «Алые паруса», например, или «Мечта». А вот еще хорошее название для ансамбля - «Товарищи», всё как-то лучше, понимаешь, правильнее, спокойнее …