Размышления, записанные для концерта-разговора 30.10.2013. «На творческой кухне»

В качестве сквозного сюжета для сегодняшнего концерта-разговора мы взяли вопрос «Как пишутся песни»? Перед этим вопросом я хочу задать себе другой, не менее, а может и более важный: что происходит, когда один человек выходит на сцену для того, чтобы спеть песню, а другой сидит в зале для того, чтобы ее услышать? Что за событие объединяет их, сошедшихся в общей точке времени и пространства? На что они могут надеяться? С чем они останутся после того, как концерт закончится?
Иногда говорят, что рефлексия творчеству противопоказана. О том, что рационализм – это угроза живой стихии искусства. Я против. Живая, напряженная мысль – это терапия от того, что ты будешь всю жизнь искать ответы на чужие вопросы, а в творческом отношении транслировать нечто, что является для тебя чужим.
Так что же происходит со мной и с Вами, когда песня объединяет нас? В разные эпохи в связи с разными песнями, ответ на этот вопрос мог бы быть дан по-разному. А может ли жанр, в котором пытаемся существовать мы, т.е. русскоязычная рок-песня, дать свой ответ на этот вопрос?
Правильней всего спросить об этом себя самого. Что имею ввиду я, выходя сюда, на сцену, с этим набором звуков и слов? На что я претендую? Что мной движет? Тщеславие? Да, но ведь не только оно? По крайней мере, хочется надеяться.
Начну с того, чего здесь точно не происходит. Здесь не происходит акции коллективного протеста или вообще коллективного позиционирования по отношению к чему бы то, ни было. Это 20-30 лет назад рок аккумулировал энергию такого типа, работал для нее как зарядное устройство, объединял людей в общем противостоянии. Сегодня протест нашел себе гораздо более адекватные и работающие формы. А от меня этого не ждут. Порой я способен забыть об этом и подниматься на сцену, как будто это все та же трибуна, с которой взывали мои предшественники. Но та война уже кончилась. Дракон мертв. И я не могу претендовать на социальную значимость, завоеванную не мной.
Здесь не происходит попытки создать нечто, во всех отношениях прекрасное, способное вызвать эстетический восторг. Здесь не происходит попытки развлечь публику, отвлечь ее от ее же проблем.
Здесь не происходит целенаправленной попытки показать Истину тем, кто про нее не знает.
Так что же все-таки здесь происходит?
Один из ответов, который я могу дать самому себе в данный момент заключается в том, что песня – это инструмент моей работы с самим собой. Это проповедь, которую я, в первую очередь, обращаю к самому себе. Это скальпель, который я вонзаю в самого себя. Это живая энергия, с помощью которой я изменяю себя самого.
Можно спросить: «А зачем тебе публика»? И тут возникает мой второй ответ. Песня – это пространство встречи человека с человеком, а в ходе этой встречи может происходить самое разное: утешение, ободрение, поддержка, исповедь. Но для того, чтобы это случилось, я должен сам брать себя за волосы и тащить из трясины.
А что же рок? Чем особенен этот жанр в связи со всем вышесказанным? Я думаю, что рок - это искусство предельных состояний. Такова его природа, он показывает нам человека в острой и предельной ситуации, в полной отдаче себя чему бы то ни было. Кто чему или кому себя отдает – это отдельный вопрос.
И в этом шанс этого искусства сегодня, когда человек растаскивается по углам и сетям, рассеивается, разбрасывается, разшвыривается. Это искусство дает нам шанс собраться, а нашим зрителям возможность быть свидетелем того, как некто пытается стать человеком, сбыться в своей человечности, прямо здесь, прямо «на глазах у изумленной публики».
Что касается конкретных рецептов о том, как пишутся песни, мне кажется важным выстроить внутри себя правильный баланс между целенаправленностью и спонтанностью, расслабленностью и напряжением, действием и переживанием на себе воздействия.
Когда ты пишешь песню, надо, с одной стороны, иметь волю, вектор, усилие, приложенное к тому, чтобы вещь, которой ты занят, была сделана на достойном уровне. С другой стороны, важно не прессовать самого себя, не выжимать из себя собственного творчества, быть открытым и доверчивым к жизни.
Песня начинается с сигнала, который появляется в тебе и который невозможно выдумать, его можно лишь получить. У тебя появляется слово или фраза, образ, тема, история, нечто, выброшенное на твой берег волной, нечто, случайно, увиденное тобой пусть даже боковым зрением, нечто, что захватывает тебя и просит тебя сказать или спеть о себе.
А дальше начинается твой ответ на эту просьбу. Ты должен сделать внутри себя нечто, что можно назвать конструкцией, радаром, ловушкой, ситом, сквозь которое будет пропускаться твой повседневный опыт, т.е. то, что ты проживаешь, видишь о чем говоришь, читаешь. Если эта конструкция выстроена, если ты включен и бодр, на этом внутреннем сите день за днем будет оставаться то, что тебе надо для песни, над которой ты работаешь.
Может быть, прогулка в лес подарит тебе одно нужное слово, разговор с ребенком второе, чтение новостей третье, песня, спетая другом, четвертоа. Может быть, песня будет сочиняться год или два потому, что ровно столько нужно будет, чтобы нажить нужное содержание. Но через какое-то время ты получишь достаточно материала, для того, чтобы что-то из него сложить. Может быть, из этого получится песня. Может быть, она выйдет вовсе не о том, о чем ты планировал ее сочинить. Язык, опыт, музыка увели тебя в другую сторону.
И еще, возможно то, о чем я сказал сейчас, перестанет быть для меня актуальным завтра или даже сегодня. Для меня правильное ощущение заключается в том, что каждый раз, сочиняя песню, мне должно казаться, что я учусь это делать с нуля, снова открываю для себя это занятие, отметаю старое и обретаю новое, выбиваю у себя почву из под ног для того, чтобы найти что-то еще более твердое и настоящее.
Даже когда ты дойдешь до последних вещей:
Хлеба, дождя, океана, деревьев, камней, –
Даже когда ты найдешь безусловный предел
В утреннем свете или в прозрачной воде,
Знай: и у этого можно быть взаперти,
Помни, и это только начало пути.
октябрь 2013