Питерская группа UNA (не путать с западенскими нацистами УНА-УНСО) - одна из самых нетипичных в нынешней российской рок-популяции. Музыкальная энциклопедия осторожно и предельно демократично определяет стиль музыкантов как "построк". Но, судя по всему, это  еще более размытое понятие, чем пресловутый "постпанк", предполагающий любое сочетание депрессии и дисторшнов. Это тем более очевидно если включить уновские треки и попробовать определить "с натуры". Вроде и рок и не рок, и "современные ритмы" как говаривали вчерашние бабушки про вчерашних же рокеров. Словом, кому интересно послушать их музыку, тот просто поставит на вертушку их первый и главный альбом "Холодная сторона подушки", чтобы собрать в коллекцию все обнаруженные влияния.

Ну, а нас интересует жизнь этих ребят, скажем так, в миру - за пределами пластиковых джунглей и синтезаторных примочек. Благо музыканты оставили в фейсбуке свои яркие впечатления от околомузыкального и совсем не музыкального мира, в котором им приходится искать свое место под солнцем.

Как все начиналось

История  UNA (при желании название группы можно перевести с латыни как "Мы вместе!") на первый взгляд не самая примечательная. Проблемы у группы начались едва ли не со дня основания. Первый альбом ("Холодная Сторона Подушки») записывался на студии ДДТ в состоянии фактического полураспада. Но группа каким-то чудом выжила. Слава Богу - и почему бы Всевышнему, в самом деле, не быть еще и меломаном?

На следующем этапе начались мучительные поиски самих себя в музыкальной тусовке. Тут уж ребята вдоволь наобщались с грандами русского рока и его окрестностей - "Тропиллами -Троицкими, Сплинами - Гребенщиковыми и прочими сумасшедшими", как они сами пишут. Наобщались и не сказать чтобы остались очень довольны.

Все эти рок-гуру, по их вполне авторитетному и свежему мнению, очень много говорят о политике, - потому что рок как жанр к этому, как ни крути, обязывает.  Но протест эти люди привыкли понимать исключительно в одном-единственном - политическом смысле. По-видимому, такова одна из сторон пресловутого формата, распространяющегося отнюдь не только на музыкальный "материал". Грустно, не правда ли?

Политика с форматом и без

Музыканты вынуждены признаться: "У журналюг один и тот же навязчивый вопрос: «Рок – музыка протеста. Против чего вы протестуете? Ведь сейчас уже не Советский Союз! Мы живём в свободной стране» Это потом, спустя пару лет, пойдёт вой про «путинский режим», загнивающую культуру, интернет-цензуру…

Трудно не согласиться с ребятами из "UNA". Не их одних это удивляет. Впечатление такое, что решение протестовать или не протестовать принимается где-то очень далеко, внутри невидимого ареопага. А кто и на каких правах в это ареопаг вхож - лучше и не спрашивайте. Темна вода во облацех...

То есть вначале "унам" попеняли на то, что их протест морально устарел. А потом, видимо, в соответствии с новейшей "генеральной линией" принялись сетовать на политическую незрелость.

Узнаваемо.

Но что можно сказать на тему "рок и политика" по существу? Оглянемся на 60-е. Конечно, рок 60-х был политизирован. Можно вспомнить и петиции Джона Леннона, и призывы небезызвестного Джерри Рубина на концертах детройтских радикалов "MC-5": "Ребята, давайте сделаем революцию!" Все это было. Только к нынешней политизации рока все это имеет лишь косвенное отношение.

Дело в том, что полвека назад время политический протест был явлением антисистемным. Не столько даже политическим, сколько АНТИполитическим. Неудивительно, что вожди СССР в то время не поддержали выступления "классово близких" музыкантов и левой молодежи. Они оказались намного ближе к своим империалистическим противникам (западному истеблишменту), чем внутренние критики этого самого истеблишмента. И вскоре сия двусмысленная ситуация перестала быть секретом даже для людей аполитичных. На Западе во всяком случае.

Нынешняя ситуация совершенно иная. Антисистемных сил в мире вообще практически не осталось - спасибо политтехнологам. Любой призыв к музыкантам и просто к гражданам, которым вздумается прогуляться до ближайшего Майдана и проявить политическую/гражданскую активность - это всегда агитка. Болотная или Поклонная - не так важно. Причем оппозиционные вожди стремятся "политизировать искусство" ничуть не менее рьяно, чем официоз. Вот уж Владимир Ильич с его "партийностью литературы" был бы доволен...

Желание известных музыкантов вроде Юрия Шевчука или Бориса Гребенщикова примкнуть к одним политикам в пику другим, конечно, выглядит жалко. И с позицией эстетической аполитичности это желание не имеет ничего общего.

Что поделаешь, с пиаром в России как с сексом. Когда-то пиара тоже якобы не было. А потом служители муз решили, что он должен быть везде и всегда, без перерыва на обед. И если есть возможность засветиться на политической сцене, этот дорогого стоит.

Но у музыкантов UNA, похоже, обострено чувство брезгливости. Они чувствуют, что не прийдутся ни  одному политическому двору. И пробивать тропинку в царство такого и эдакого официоза им просто не захотелось.

Хочешь быть умным в мире сем?

Что же "уновцы" выбрали вместо этого? Решили потихоньку плыть против течения, время от времени показывая зубы опостылой социальной реальности.

Вот как описывают музыканты Дом Молодёжи на Новоизмайловском проспекте: "Директриса – женщина-шкаф, попы православные, закрывшиеся с ящиками шампанского в соседней гримёрке, перуанские краснокожие, я, решившая срочно покраситься в блондинку прямо в туалете. В общем, психушка на выезде! Это так называемый «белый андеграунд». Под патронажем правительства, комитета по делам молодёжи, РПЦ и Бог еще знает кого… Стоит ли рассказывать, что меня с безобидной регги-песенкой про марихуану погнала со сцены вся эта вышеперечисленная братия. Они кричали, что это пропаганда наркотиков. Попы крестились. Михайлов радовался. Народ просил расписаться в студенческих билетах. Конечно не понимаю! Не понимаю поэтесс, которые, метнувшись из андеграунда в официальную культуру, рассказывают в стихах на Первом канале в прайм-тайм как правильно воспринимать Бога - ликбез для тех, кто не ел ЛСД... Не понимаю промоутеров клубов, которые, обгашенные наркотой, не знают, чем они вообще заняты…"

Ничего не скажешь, сурово. Но, возможно, справедливо. В этом репортаже со сцены (назовем его так) важнее всего свежий взгляд. У людей, как говорится, глаз не замылился. Вроде бы говорят о привычных и всем известных вещах. Но в самом "неожиданном" месте задаются вопросом: а почему это так?

Выводы в итоге следующие:

"Местный андеграунд (и вообще российский) – это очень маленькое пространство. Все друг друга знают, и всем на всех насрать. Какие-то ненормальные, с текстами, претендующими на псевдо-интеллектуальность, и их оголтелые фаны, которые говорят – «Да ты не понимаешь просто. Тебе не дано…»... Вспомните «Полёт над гнездом кукушки». Кто хочет быть героем Джека Николсона?.. А? Безумие и продаётся, кстати, плохо. Кому нужно то, чего и так навалом? Нормальность же – дефицитный товар. И мы наблюдаем такие плачевные последствия, которые некоторые называют «смерть андеграунда». Теперь, когда мы вспомнили главную концепцию, которую никто и не озвучивал никогда, но которая подразумевалась, неужели придётся всё разжевывать и расшифровывать? Или не до конца еще отупели, хипстеры? Андеграунд – остров НОРМАЛЬНОСТИ в океане безумия. Никто нам не запрещает прийти в себя самостоятельно".

Все так. Музыканты наблюдают смерть андеграунда - этого "острова нормальности в океане безумия". И интуитивно схватывают ситуацию очень точно. Если бы "уновцы" хотели, они могли бы сослаться в своих наблюдениях на знаменитое место из посланий апостола Павла: "Хочешь быть умным в мире сем, будь безумным".

Но они говорят об этом своими собственными словами. И еще  рассказывают в своих песнях.

Эпоха в расход

В конце 1990-х и даже в самом начале "нулевых" среди инди-музыкантов было принято вести разговоре о смерти андеграунда. Или - у более оптимистично настроенных - о его славном прошлом и безрадостном будущем.  Точно по канве русских докучных сказок: "Не сказать ли тебе сказку про белого бычка? Раз скажи, два скажи, да доколь это будет, да что с нами будет?"

Вечнозеленая тема и сейчас многим не дает покоя.

Не раз и не два мне доводилось бывать в гостях, где люди служили как бы живым опровержением смерти андеграунда. Или очень хотели им казаться. Сидели в тех же позах и вели те же разговоры, что в каком-нибудь благословенном 91-м. Например, о питерских квартирниках и вписках, о том, "будет ли запись с пульта" на ближайшем сейшне, о том, кто и как "косил армию" и даже по какой статье. И, прости Господи, о том, что "саксофонистов надо убивать на месте, поскольку остальных на их фоне слушать невозможно". Вот только разливное пиво в бидонах теперь не носят - пьют живое из винтажного краника...

Летом даже шлепанцы на ногах как будто из сухой и теплой весны 1991 года. Когда до так называемого путча оставались считанные месяцы, а в актовый зал большого здания Универа еще приходилось "ходить на шару", просачиваться на места через задник сцены. Песня группы "Секретный Ужин" пришлась тогда удивительно в тему. Это была разухабисто революционная "Чем хуже, тем лучше!" Спустя года четыре многое пришлось переосмыслить...

Еще  свежи в памяти сквот на Остоженке в Москве и сквот в Свечном переулке в Питере. Вспоминается, как музыканты и "публика" питались в рабочих столовках. Бесплатный обед: макароны с мясной подливкой без мяса. Уже трудно понять, как это люди одалживала друг другу "аппарат" - теперь аттракцион такой неслыханной щедрости невозможен.

Рок-коммьюнити искренне считало себя "избранным народом". Не знаю, как сейчас, а тогда люди осознавали, что они живут общиной.

Но в 90-е времена круто поменялись. Тогда казалось, что очень сильно. Наступил клубный период. Новоиспечённые менеджеры арендовала подвалы, не думая ни о каком дизайне. И устраивали там сборные рок-солянки, разбавляя "грандов"  молодой порослью.

Странное это было время. До сих пор не могу взять в толк, на каких правах существовали тогда многочисленные "секьюрити", не будучи официально оформлены ни в каких ЧОПах и рекрутируемые, к примеру, из "ночных волков".

Или кто и как писал (и писал ли?) рецензии на эти подвальные и полуподвальные, но отнюдь уже не подпольные и не полуподпольные концерты. Как раз наоборот. Именно в это время, судя по всему, независимых рокеров решили пристроить к делу. Правда, им все равно предпочитали не платить и не приглашать на серьезные площадки - я не беру в расчет прорвавшихся в официоз грандов в диапазоне от Бутусова до Юрия Шевчука.

Словом, культурообразующим рок не стал. Его вытесняли Алены Апины, Газмановы и прото-поп-рок вроде "Ногу свело" или Александра Лаэртского. А тех, кто все же пытался играть рок всерьез - дешево, но сердито  - как раз приглашали в клубы, очень похожие на накопители.

Когда-то покойный Илья Кормильцев сказал: "Те же самые комсомольцы, которые литовали мне тексты в СССР, теперь стали менеджерами в рекорд-компаниях. И говорили мне о "неформате", также как раньше об идеологической незрелости". Когда бывшая советская номенклатура монетизировала льготы  и делила страну, с этой "поганой молодежью" надо было что-то делать. Окунуть ее с головой в стихию потребления было сложно: почти ни у кого в "лихие 90-е" не было серьезных денег. Шоковая терапия и массовая переквалификация из инженеров и рабочих в челноки делали проблематичным массовое увлечение новыми стилями, рассчитанными на относительно платежеспособных западных тинэйджеров. Поэтому мы тогда сильно опаздывали. Мир после Курта Кобейна помешался на танцполах, рейве, кислотной эстетике. А мы все дослушивали-доигрывали "Вудсток" и все не могли отвыкнуть. Надо было окультуривать именно эту ретро-субкультуру.

"Рок против фашизма", "Рок против наркотиков", "Рок за зеленые насаждения" - словом, за все хорошее и против всего плохого. Многочисленные фестивали с подобными девизами имели именно такую цель. Рок был подморожен, законсервирован и направлен на "полезные" нужды. В клубах, как и в 80-е в рок-гетто, выпускали пар. Только теперь это была не столько интеллигенция под благосклонным (кроме шуток!) оком КГБ, сколько городские низы под ленивой опекой непонятных культур-менеджеров, столь же невидимых миру, как и бойцы неведомого фронта.

К концу 90-х клубный рок  маргинализировался окончательно.

В этом полу летаргическом состоянии он пребывает и поныне. А ведь сменилась уже пара поколений. И мы с удивлением видим, что ребята из UNA воспринимают ситуацию принудительной маргинальности, в которую их методично окунули менеджеры от культуры, как погодное явление, как неизбежность. Словно бы иначе и быть не могло. Словно бы время однажды раз и навсегда остановилось.

Время как правило останавливается для тех, кто никогда никуда не спешит. И еще для тех, чей жизненный путь кардинально разошелся с современностью, несущейся со скоростью "Сапсана". Не знаю, в какую из этих категорий попадает UNA.

Причины смерти устанавливаются

Почему андеграунд - не как музыка, а как субкультура - скорее мертв, чем жив? Хотя его давно никто не трогает, не "завинчивает гайки", не пытается  объявить вредным и нездоровым.

Первое, что приходит в голову: как раз поэтому он и умирает.

Будучи антисистемным явлением, андеграунд не может жить в разреженной атмосфере "свободного безразличия" или, как говорил поэт Евтушенко, "цензуры равнодушьем".

И дело тут не в политике. А в отсутствии тех официальных культурных моделей, которым можно как-то "противостоять". Попросту для существования "подпольного сознания" нужен Большой Стиль, которого сейчас нет. И если кто-то думает, что недавнее покоренье Крыма исправит ситуацию, готов разочаровать. Стилистически оно похоже на продолжение Олимпиады, что, конечно, не должно омрачать радость Крымчанам.  Но содержательный и стилистический вакуум официальной культуры очевиден. Поэтому и симбиотического союза андерграунда с официозом нет.

А если нет культурного визави, но в политику идти не хочется, что делать? Кому себя противопоставлять? Ведь не "Аншлагу" же, в самом деле? Смешно.

Но дело не только в отсутствии подходящей точки отталкивания. Строго говоря, быт и нравы андерграунда всегда соответствовали коллективному общинному сознанию. Или, если быть точным, общинной демократии. Этот вид социального устройства, как известно, не умер в России вслед за традиционной "общиной" и крестьянским "мiром". Поскольку не для них был характерен.

Община - это принцип самоорганизации любой русской коллективности. При условии что государство не мешает. Если богемные сквоты на Западе были "альтернативной" формой жизни, то для нас скорее традиционной. Отсюда и стиль жизни сообщества, которое сформировалось в 80-е вокруг "русского рока".

Попробуем взглянуть на все это в контексте последних событий. Вот в соседней Украине есть странное образование под названием Майдан. Этот орган не претендует на роль выразителя мнений большинства, но считает себя четвертой или пятой, а временами и первой властью. Он принимает государственные решения, назначает министров. Не знаю, хорошо это или плохо. Скажу лишь, что в России это невозможно. Почему? Потому что Майдан - это партнерство с некими политическими целями. Иными словами при всей "стихийности" и видимости плебисцита это все-таки контрактная система отношений. Но контрактная - значит корпоративная. Не общинная.

В России ситуация иная. У нас общинные образования могли быть аполитичны и даже оппонировать государству - например, староверы после Раскола или крестьяне в гражданскую войну - но никогда не превращались в корпорацию. Поэтому и только поэтому, а не по причине пресловутого "закручивания гаек", в России не случилось Майдана. И наоборот: как раз поэтому субкультура андерграунда оказалась у нас столь живучей.

Но теперь она, похоже, умирает.

Сегодня атомизация общества перешла ту черту, за которой общинная самоорганизация становится невозможной. Что стало тому виной? Может быть, потребительское мышление и релятивизм, принятые за официальный соцстандарт. А может,  два последних поколения, родившиеся в этом "обществе спектакля"...

Так или иначе городские низы, богема и, в частности, музыкальное коммьюнити в режиме самоорганизации уже не функционируют.  То, что мы сегодня наблюдаем, очень похоже на коллапс.

Наверное, меня урезонят. Мол, уныние - грех, а свобода - не что иное как осознанная необходимость. И поэтому если не можешь изменить мир вокруг себя, измени собственное сознание. В в этом и будет состоять твоя свобода.

Ну что ж, я бы рад сказать о том же самом, но немного мягче. Вот только откуда взять для этого слова?

Рока больше нет

Ты взял гитару в четырнадцать лет

Взял гитару в четырнадцать лет

Вот гитара, вот четырнадцать лет

Куда ты, парень? Ведь рока больше нет.

 

Вчера ЦК, а сегодня формат

Вчера был Сталин, а сегодня формат.

Вчера гестапо, а сегодня формат.

На MTV скажут: "Рок сам виноват!"

 

А где еще ты видел стольких козлов?

Немытых, пьяных и занудных козлов?

Трясущих своими запчастями козлов?

Неудивительно, что им не повезло.

 

Одни в дурдоме, а другие в гробу,

В вытрезвителе и просто в гробу

Неудивительно, что кто-то в гробу.

Вот к чему приводят жалобы на судьбу...

 

Идти учиться в четырнадцать лет

Стать мужчиной в четырнадцать лет

Запей текилой свой "Блендамед"

Разбей гитару: ведь рока больше нет.

 

Надень трусы и доешь винегрет

Купи компьютер и сходи в интернет

Встретишь меня, скажи: "Ну что ты , типа? Рока больше нет!"

Рока больше, рока больше, рока больше нет...

(группа "Навь")